Покаянная речь Иова

И отвечал Иов Господу и сказал:

«Знаю, Ты можешь всё,

для Тебя нет неисполнимых замыслов.

Ты сказал : „Кто это безрассудно

омрачает Мой промысел?“

Говорил я так потому,

что не разумел деяний Твоих чудных,

непостижимых для меня. О них не ведал.

Ты сказал: „Послушай, Я буду говорить,

Я буду спрашивать тебя,

а ты вразумляй Меня!“

Раньше я лишь слышал о Тебе,

а теперь вижу Тебя своими очами.

Потому отрекаюсь я от слов своих

и раскаиваюсь в прахе и пепле».

Эпилог

И после того, как Господь изрек все эти слова Иову, Он сказал Элифазу из Темана: «Пылает гнев Мой на тебя и на двух твоих друзей за то, что вы не говорили правды обо Мне так, как слуга Мой Иов». Потому возьмите с собой семь бычков и семь козлов и пойдите к слуге Моему Иову. Принесите их в жертву всесожжения за себя, и слуга Мой Иов помолится о вас. Ибо Я буду благосклонен только к его просьбе не воздать вам за ваше безрассудство, потому что вы не говорили правды обо мне так, как слуга Мой Иов. И пошли Элифаз из Темана, Билдад из Шуаха и Цофар из Наамы и сделали, как велел им Господь. И Господь был благосклонен к просьбе Иова.

И вернул Господь Иову прежнее благосостояние, когда тот молился за друзей своих, и вдвое умножил Он всё, что было прежде у Иова. Пришли к нему все братья его, и все сестры его, и все, кто знал его прежде и ел с ним хлеб в его доме, — они сочувствовали ему и скорбели обо всех тех бедах, которые обрушил на него Господь. Каждый дал ему по одной монете и по одному золотому кольцу. И благословил Господь остаток дней Иова более, чем начало его жизни, и теперь у него было четырнадцать тысяч коз и овец, шесть тысяч верблюдов, тысяча пар воловьих упряжек и тысяча ослиц. Родились у него семь других сыновей и три дочери. Первой он дал имя Голубка, вторую нарек Кассия, третью — Красава. И на всей земле не сыскать было женщин столь красивых, как дочери Иова. Отец их дал им наследство наравне с братьями. И прожил Иов после этого сто сорок лет и видел детей своих, внуков и правнуков, потомков до четвертого колена. И умер он в глубокой старости, насытившись жизнью.